Wenhamania

forum
Главная страница РегистрацияВход
Приветствую Вас Гость | RSS
Пятница, 29.03.2024, 08:38
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Wenhamania форум » Другое кино » Наше кино » Вячеслав Тихонов » Сердце бьется вновь (1956)
Сердце бьется вновь (1956)
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 02:59 | Сообщение # 1
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Античная эстетика соцавангарда и тернии советского артхауза, дух будущего и земля настоящего,  третий комплекс ГТО и реванш  строгого юноши, стрептомицин с пенициллином,   повышение с понижением,  яблони с яблоками,  между Петром Великим  и Стенькой Разиным, между Садко и Ильей Муромцем, между медицинской энциклопедией и моральным кодексом строителей коммунизма,  а, главное,  конечно, что

«Сердце бьется вновь»   (1956)




Страница фильма на Кинопоиске
Страница фильма на Кино-театр.ру

Режиссер – Абрам Роом
Сценарий – Александр Галич
Киностудия – «Мосфильм»


В ролях:

Вячеслав Тихонов — Леонид Васильевич Голубев, врач-терапевт, капитан
Николай Симонов — Иван Владимирович Песков
Андрей Абрикосов —профессор Николай Николаевич Клёнов
Кирилл Столяров — Павел Петрович Балашов, солдат
Людмила Гурченко — Таня Балашова, сестра Павла
Нинель Мышкова — Нина Алексеевна, врач-кардиолог
Григорий Абрикосов — молодой врач Дин-Мамедов
Юлиана Бугаева —медсестра


Прикрепления: 7715548.jpg (562.5 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 02:59 | Сообщение # 2
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
РАЗГОВОРЫ  У ТЕЛЕВИЗОРА

(пунктуация  и орфография комментаторов сохранена)

Источники тут и тут.

- Да. у Роома было два абсолютно бездарных и фальшивых фильма: этот и Серебристая пыль.  И не надо плаксивой демагогии: он был вынужден, а что ему оставалось, попробовал бы отказаться, если бы не стал снимать, то ожидала Колыма.
Сколько можно ныть, не надоело? СП снята в 1953, СБВ - в 1956 году. Ничего никому не угрожало. Мог не снимать, спокойно преподавать во ВГИКе, выращивать вместе со своей О. Жизневой хризантемы на даче.
Тем не менее, снял... Халтуру. Ну, и получай по сусалам!



***

- Посмотрел фильм... Даааа, с точки зрения медицины, сюжет фильм -сплошная нелепость!..   Обычному больному с пневмонией и перикардитом не дают сразу же антибиотики, из-за чего возникает гнойный перикардит... Но антибиотики опять-таки не колят...Неизвестно как у больного возникает тромб (а как доктора об этом узнали?)...И вот, наконец, довели парня до операции, и во время операции вскрывают сердце! Без аппарата искусственного кровобращения и отключения сердца! Потом сердце останавливается, но дефибрилляцию проводят лишь после 3-минутной остановки сердца! Наконец, после 4-х минут без дыхания и сердцебиения больной начинает дышать, но за эти 4 минуты он уже потерял кору головного мозга, то есть, он уже "овощ"...Вот так история болезни! С ума сойти!..

***

-Впервые посмотрел этот фильм, Досмотрел с огромным трудом - это какаято приглаженная. ходульная лакировочная фантастика.
Весь военный окруж. госпиталь стоит на ушах изза болезни одного простого солдата. Все внимание ему, на обход приходят десятки человек.Все начищены, в строгих костюмах с иголочки, стоят как манекены. говорят строго заученными фразами. Тихонов как и Симонов играют уж асные персонажи, Ничего человеческого в них нет - одни функции. Понравился только герой Абрикосова- Хируг Кленов. вот это мужик. Персонаж Мышковой чисто надуманный и ненужный для действия вообще, Гурченко с какой то опхщей физиономией,Сестрички всякие, как будто ломы проглотили, Кошмар что снимали.

***



- Полфильма привыкала к напыщенности, чрезмерности и театральности. Посмотрела. Ужас! Хорошо, что у Тихонова еще впереди Штирлиц или даже "Дело было в Пенькове" ближе реабилитироваться, а то это смотреть невыносимо... Хотя, если подумать, то это ж правда: до дрожи в коленках боялись молодые высказать, не говоря об отстоять свое мнение, слушались проффессоров, выживших из ума, боясь перечить! Смотреть! Чтоб такое не повторялось!

***

- Досмотреть это фальшивое насквозь зрелище невозможно. Герои ходульно-деревянные, речь вычурно-пафосная. Госпиталь как из научно-фантастических фильмов, а квартира глав-врача как филиал Эрмитажа.

В ТОПКУ!



***

- Вы наверно смотрите очень искренние нефальшивые современные сериалы с неходульно-недеревянным, нормальным матом. Этого можно легко насмотреться и жизни. Если этот фильм и сказка, то она всё же лучше, чем частый нынешний бессмысленный примитив.

***

- Настоящее советское кино началось с Хрущёвской оттепели и кончалось с завершением перестройки. До этого периода снимали плакатное ("сталинское") кино, а после (как и ныне) "голливудское" коммерческое. Так что нечего обижаться на Анну М, сталинское кино искусством не является.

***

-Не, обижаться мы не будем :) Но как можно ругать такие незатейливо-правильные старые картины, я тоже не представляю. Типичный фильм пятидесятых - чистенький, красочный, добрый и немудрящий. "Отдых от войны", если можно так сказать. И где еще, товарищи, можно увидеть, чтобы Вячеслава Тихонова кто-нибудь "голубком" называл? ;))))))) С оттепели он зазвездил конкретно, и никто уж не рисковал к нему так обращаться. Топка все таки подождет :))))



***

-Ну как можно трафаретно сравнивать эпохи. Только совсем незрелые личности не понимают сути эпох, менталитета и ушедшего социума.
И эпоха разная и психо-социум, а ментальность совсем другого уровня.
Посмотрите на больницу тех лет не как на убогое оснащение и лазаретные палаты, а как на врачебную этику и отношения врач-больной.
Это, к сожалению, безнадежно уходит в настоящее время. Чистоган и коммерция от настоящей медицины далеки, как Земля от Млечного пути. Тогда Врач с большой буквы - это не ископаемое, а
вполне находимая субстанция. И воспитание врачей было более ответственное и полноценное.
А красивость, но так это то, к чему все стремятся. И в современном кино любой страны это будет сквозить. "Фантичность", "конфетность" в фильмах заокеанских зашкаливает не меньше, чем в старых советских. Надо смотреть в суть человеческих отношений, а не на лозунги и рекламацию.



***

- Почитайте произведения Николая Амосова. Или книгу Ф. Углова "Сердце хирурга". Так что, далеко не всё в фильмах сталинской эпохи фантастика. В том-то и фишка, что по сравнению с теми временами мы очень и очень многое потеряли, особенно того, что касается тех самых качеств человеческой души. Впрочем, с профессионализмом на всех уровнях дела нынче обстоят не лучше. Причём, идеализировать Сталина вовсе не собираюсь, как и советскую эпоху вообще.

***

- И редкий, и... мощный. Тема нравственной позиции героев всегда была главной для Роома.
А если совсем честно, то молодой Тихонов так неподражаемо хорош, что временами отвлекалась от нравственных исканий героев и просто любовалась им!.. Каюсь, грешная.




Привела этот «диалог», подслушанный на других форумах, за неимением возможности выудить приличные цитаты из фильма. В отрыве от картинки все они звучат совсем уж схематично и рутинно.

Хотя вот в первоисточнике, на основе которого написан сценарий,  в повести Владимира Дягилева «Доктор Голубев»,  найти можно много интересных цитат.

Вот, например, мне очень  понравилось.

— В медицине иногда получается, как у того шофера, которому приказали «пулей лететь» туда-то и туда-то, но в то же время нагрузили машину так, что она еле-еле тронулась с места и на первом же подъеме забуксовала. Чтобы выполнить приказ, пришлось выбросить груз. Медицину тоже совершенно необходимо разгружать от лишнего груза, если, конечно, мы думаем «пулей лететь» вперед, в кратчайший срок преодолеть отставание.
— Это интересно, — сказал Бойцов. — Я, признаться, был другого мнения о медицине. А сейчас столкнулся с ней, и многое меня возмущает.
— Вот-вот! — воскликнул Голубев. — Вы понимаете, что у нас получается? Практические врачи в амбулаториях, поликлиниках, больницах, госпиталях тратят больше половины своего времени, как это ни парадоксально, не на больного человека, а на писанину. Они заполняют десятки бумажек — карточек, сводок, сведений, бюллетеней, журналов, отчетов, пишут невероятно длинные истории болезни, удлиняя их записью не столько того, что есть у больных, сколько ненужным — тем, чего нет.
— Вот безобразие! — возмутился Бойцов и заерзал на стуле.
… Голубев все более горячился, словно спорил с кем-то.
— Масса времени идет на ненужное дело, и вследствие этого врач не имеет возможности наблюдать и изучать больного. Волей-неволей практические врачи — самое важное звено медицины — работают в четверть силы, не дают того, что могли бы дать. И таких врачей — семьдесят пять процентов. — Голубев в сердцах хлопнул рукой об руку. — Какая армия сможет успешно наступать, если семьдесят пять процентов ее личного состава усадить за столы и заставить писать приказы?
— Что же вы молчите? — спросил Бойцов. — Значит, довольны.
— Нет, Петр Ильич, я не знаю еще такого врача, который был бы доволен этой пожирающей время, тормозящей дело писаниной.


Чтобы было понятно, я привела фрагмент повести, опубликованной в 1955 году.

Как говорится, комментарии излишни. Но все же, меня мучает дурацкий вопрос. Бюрократизм  - это болезнь, национальная особенность или  неизбежное следствие введения всеобщей грамотности?

Но вернемся к фильму. Трудно будет найти в фильмографии Тихонова более спорную картину. Я имею  ввиду именно споры зрителей в комментариях: фальшиво – не фальшиво, ходульно - не ходульно, фантастика – дух эпохи…

Есть один нюанс. Вряд  ли можно всерьез обсуждать эту работу, если вообще ничего не знать о её создателе.

И вот Абрам Матвеевич (вообще-то Мордухович) Роом (1894-1976) – одна из самых удивительных и неразгаданных фигур  в советском кинематографе, безнадежный романтик, философ,  эстет и  культурный революционер.



Состоятельные родители мечтали, чтобы их сын стал врачом.  И юноша тоже, очевидно, думал об этой карьере, потому что почти десять лет учился  - сначала в Питерском психоневрологическом, потом в Саратовском медицинском. Учился, правда, с небольшим перерывом на революцию, которую принял всем сердцем.

Однако в Саратове каким-то образом тропа привела его в театр. И готовый специалист в области медицины как-то резко сменил род занятий. В перерывах между лекциями по анатомии, ему доверяли постановки в местном театре и  там  их увидел Луначарский, который и позвал  одаренного молодого человека в Москву.
Но уже через год, Роом погрузился в волшебный мир кинорежиссуры. Поразительно, я нигде не могла найти ссылку на то, имел ли он  хоть какое-то  профильное образование, кроме медицинского. Но с 1925 года тридцатилетний Роом снявший к этому  времени всего одну картину,  уже был преподавателем ВГИКа!
Первые его ленты как-то особенно никого не впечатлили, зато в 1927 взорвалась бомба.  На экраны вышел  фильм Роома «Третья Мещанская», поднявший крайне  пикантную этическую тему.


Чтобы много не разглагольствовать, скажу, что у фильма было второе название – «Любовь втроем». И хотя дело заканчивалось тем, что девушка бросала обоих своих любовников, шум поднялся нешуточный.

Зрителям картина понравилась, а вот кинематографическому руководству не очень, так что её попросту запретили.

Роом не хотел эпатировать публику. Он хотел  проанализировать природу такого тонкого и зыбкого чувства как любовь. С этого момента его самым живым образом волновал именно человек, с его сложным и трепетным  духовным миром, моральные дилеммы и  пути самосовершенствования.

На съемках фильма «Привидение, которое не возвращается» Роом сблизился с актрисой Ольгой Жизневой, знаменитой ролями роковых дам. На площадке он  осуществил её  заветную мечту – сыграть простую женщину. И, хотя  героиня Жизневой – Клеманс  не носила платочек, но все же была женой рабочего.



А Жизнева стала женой Роома и прошла с ним весь долгий путь  падений и взлетов.
С ней он начал снимать свой первый звуковой и  самый главный, программный фильм, который произвел такой эффект, что скандал вокруг  «Третьей  Мещанской»  показался детским лепетом на лужайке.
Прикрепления: 1620920.jpg (562.5 Kb) · 1064978.jpg (21.1 Kb) · 5452333.jpg (159.6 Kb) · 3701205.jpg (171.8 Kb) · 3392606.jpg (152.8 Kb) · 9017106.jpg (161.1 Kb) · 8199777.jpg (57.2 Kb) · 3127914.jpg (31.2 Kb) · 4056729.jpg (23.8 Kb) · 2521882.jpg (8.6 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 02:59 | Сообщение # 3
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline


«Строгий юноша»,  по оригинальному сценарию знаменитого Юрия Олеши, был закончен к 1936 году, но  широкий   зритель  в СССР его так и не увидел. В советские времена фильм был высочайше  запрещен из-за того, что в нем оказалось  «слишком мало советского». В 90ых фильм достали с полки, как образец гонимого  при «совке»  авангарда, и тут же убрали туда же, потому что там оказалось  слишком много советского.

Помню, очень давно я случайно наткнулась на  него по телевизору. Поскольку смотреть начала  с середины, с самого сюрреалистического момента (как только потом  выяснилось, это был сон главгероя), у меня случился, в некотором смысле, ступор. Я поверить не могла, что такое  сложное по форме, я бы даже сказала – мудрёное и замысловатое кино снимали в  СССР, а, несмотря на подчеркнутую фантастичность фильма, было понятно, что снимали еще до войны.



Картина, казалось, вся состояла  из длинных, сложных актерских этюдов, с длинными проходами, долгими взглядами, нарочитыми театральными  позами, крупными планами,  при минимуме диалога, который  больше походил на лаконичные  плакатные  тексты.

Фильм был насыщен удивительными  и разнообразными символами -  причудливыми узорами кованной решетки, поющими лестничными пролетами, похожими на клавиши рояля, античными колоннадами, модернистскими линиями балюстрад, изящными натюрмортами  изысканно сервированных столов. Огромную роль играла игра свето-тени и всевозможные  операторские приемы и музыка,  которые создавали эффект призрачности всего происходящего.



Несмотря на то, что фильм  славил торжество грядущего коммунизма, цитировал Маркса и  использовал для украшения фона профили вождей, «Юношу» разгромили за  вопиющие отклонение от  господствующего соцреализма. Причем громили как сверху, так и снизу.

Образ будущего, в котором по мысли автора живут некие полубоги, сошедшие с Олимпа, очень резко контрастировал с советской реальностью, наполненной  горячими трудовыми буднями.  Время требовало фильмов о трактористах, шахтерах и металлургах, о героях труда и революции. А все эти  античные красивости отвлекали и раздражали, выглядели пафосно и фальшиво.



Те, кто пытался  вычленить из  длинного  ряда сложных по смыслу и построению кадров сюжет, возмущались его  мещанской  составляющей: комсомолец-спортсмен с атлетической фигурой и тонкой душой  влюблен в жену выдающегося врача, дама мечется между юностью поклонника и гением мужа, муж впадает в ревность.


Многие упрекали фильм за чрезмерное увлечение идей о сверхчеловеке, ницшеанские мотивы («хочешь пролить стакан – пролей!») и античную эстетику, которые в это же время доминировали в культуре фашистской Германии.

И, наверное, что-то в этом было, если учесть печальную судьбу  первого исполнителя  роли строгого юноши. Парня отсняли почти во всех сценах, когда за ним пришли  мрачные люди в фуражках и увезли в ГУЛАГ, где он  и сгинул. По  версии Википедии – за разговоры, восхваляющие Гитлера.

Роому пришлось в экстренном порядке искать нового исполнителя. Им оказался   кумир театральной Москвы начала 30ых, божественный красавец Дмитрий Дорлиак.  Внимательно смотрим и оцениваем типажность.



К слову сказать, судьба и этого строгого юноши сложилась плачевно. Вскоре после  съемок в фильме он стал героем неприятного и громкого  любовного скандала и был отлучен от кинематографа, а потом и вообще умер от  тифа во время гастролей своего театра. Ему было всего 26.

Проблема Роома  оказалась в том, что он был слишком эстет, слишком романтик и слишком философ. Ему не хотелось давать стране угля, ему хотелось  рисовать картину будущего и виделось оно ему не в прогрессе технической мысли, а в моральном и физическом совершенствовании человека.



В строгом смысле «Строгий юноша» - фильм фантастический. Его действие происходит словно вне времени, в неком эфемерном, зыбком пространстве, похожем на сон.
В будущем Роома  наступает время юных, чистых, совершенных  людей, которые прекрасны телом и душой.  Они похожи на ожившие  статуи  древнегреческих богов и атлетов. Не  понятно, чем наполнены их будни, но досуг их полностью посвящен работе над собой.

Роом  не перестает любоваться человеческим телом:  в кадрах за очень редким исключением  - молодые, безупречные лица и фигуры (одну из главных женских ролей сыграла совсем юная Валентина Серова).



Режиссер  одним из первых в стране рискнул показать обнаженную женскую фигуру, не постеснявшись раздеть собственную жену, хотя   нагота была завуалирована  расстоянием, но вполне хорошо просматривалась.

Выходящая из воды Ольга Жизнева символизировала собой саму любовь, рожденную, как известно, из морской пены.



Снять трусы с мужчин режиссер не посмел. Он поступил куда наглее, сняв значительные куски разговоров на фоне полностью обнаженных  статуй.

Прикрепления: 4044033.jpg (26.3 Kb) · 1413398.jpg (44.1 Kb) · 1315877.jpg (14.4 Kb) · 5501619.jpg (62.8 Kb) · 1082013.png (547.1 Kb) · 4245084.jpg (15.2 Kb) · 0778167.jpg (28.0 Kb) · 8406230.jpg (49.6 Kb) · 4517397.jpg (44.2 Kb) · 5898548.jpg (26.1 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 4
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline


Но метание дисков и гонки на квадригах не единственное, чем занимаются эти античные полубоги. Они довольно много спорят и беседуют на совершенно тонкие и возвышенные темы – о том, что такое красота, счастье и возможно ли полное равенство.

Юный герой, комсомолец Гриша Фокин разрабатывает ни больше, ни меньше – третий комплекс ГТО, представляющий собой набор душевных качеств, которые должен выработать настоящий человек.

Комплекс включает в себя: ясность цели, настойчивость, твердость характера, гуманность, скромность, великодушие, щедрость, сентиментальность и целомудрие.
«Строгий» этот юноша не в смысле суровости характера, хотя определенная требовательность и серьезность ему, понятно, присуща. «Строгий» здесь, вероятно, нужно использовать в том же смысле, в каком это слово используют в словосочетании «строгий костюм» или «строгий стиль» - подтянутость, классичность, идеальность во всем от одежды до мысли.



На противоположной чаше весов – пожилой, гениальный профессор, спасающий человеческие жизни, походя, между разговорами о шляпах.



Он представляет собой новую, интеллектуальную элиту бесклассового общества, но пудовые гири старого порядка висят на его ногах. Все самое мерзкое в этом старом порядке представляет комическая фигура профессорского приживала, «подчеркивателя неравенства» Федора Цитронова, больше похожего на обрюзгшего Чарли Чаплина. Его играет Максим Штраух, в будущем не раз воплотивший на экране образ Ильича. Кто бы мог подумать?



Обладатель роскошного дворца, барских замашек и высокомерного осознания собственной важности, профессор не лишен и некоторого чувства собственничества по отношению к жене Маше. Заметив вспыхнувшую в юном комсомольце страсть, он достаточно грубо, в манере небожителя, пресекает его ухаживания.

Страсть Гриши не плотская. Маша явно старше его и недоступна. Но он настроен на музыку её души и видит в ней идеал человеческой красоты, которую муж не понимает до конца.



На пике морального противостояния двух героев происходит событие, которое в корне меняет их отношение друг к другу: профессор спасает смертельно больную комсомолку, а та, в свою очередь рассказывает ему о третьем комплексе ГТО Гриши Фокина.

И комсомолец, и профессор заключают фактический мир, сойдясь на уникальности каждой личности. Один признает, что даже в бесклассовом обществе будет сохраняться неравенство – неравенство духовное, интеллектуальное, психологическое, при котором те, кто идет впереди будет подтягивать до своего уровня отстающих. Второй отказывается от своего высокомерия, поняв, что в каждом конкретном человеке есть нечто гениальное.



Что же касается Маши, то она зависает в пространстве, подобно облаку, на которое она больше всего похожа своей белой фигурой, туманным взглядом и певучим голосом. Не понятно вообще, с кем она все же останется. Вопрос, как говориться, открыт, отсылая зрителя к «Третьей Мещанской».



Кульминационной сценой фильма является сцена операции, которая снята в исключительно торжественной манере и больше похожа на какой-то жреческий ритуал.
Спасение другой человеческой жизни подано как высшее проявление полубожественной сущности самого человека!



На определенном этапе весь фильм, десятки людей, все его персонажи и полсотни статистов концентрируются вокруг одной фигуры прекрасной, но неподвижной девушки, завернутой в белое.


Очень эмоционально показаны переживания родственников, сама операция – величественное, театрализованное действо на грани волшебства.



И после нее спасенная комсомолка окружена полной заботой и вниманием – родственники и врачи сидят вокруг её кровати, продолжаются долгие философские разговоры о будущем.

Кажется, все сделано, чтобы подчеркнуть важную мысль: нет ничего ценнее человеческой жизни. Каждая жизнь уникальна, не столько для самого человека, сколько для людей, которым он дорог. И именно такая искренняя забота и любовь является основой профессионализма.
Прикрепления: 2165008.jpg (16.3 Kb) · 9370881.jpg (43.3 Kb) · 0254574.jpg (54.9 Kb) · 9387024.jpg (39.5 Kb) · 6787712.jpg (57.2 Kb) · 0548321.jpg (125.6 Kb) · 9449149.png (226.3 Kb) · 2210082.jpg (27.1 Kb) · 4238954.jpg (63.0 Kb) · 4815283.jpg (65.6 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 5
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Если кто-то из вас уже видел «Сердце бьется вновь», вы понимаете, зачем я так долго рассказываю о «Юноше».

Да, иначе, как реваншем, за упрятанное на полках «Госфильмофонда» детище я эту работу назвать не могу.



После катастрофы с «Юношей» Роом надолго оставил эксперименты и стал снимать вполне годное для соцреализма кино. Даже дважды получал Сталинскую премию.

Первый раз как раз за экранизацию той самой пьесы «Нашествие» Леонида Леонова, которой я вам все уши прожужжала. Фильм, кстати, очень понравился Леонову.



Но даже там режиссер-авангардист не мог полностью наступить на горло собственной песне и вставлял моменты глубоко символические. Например, сцена, где до полусмерти изнасилованная солдатней Аниска лежит неподвижно абсолютно в белом, как невеста, символизируя нетронутую чистоту её души.

Потом были фильмы по классике («Школа злословия») и политико-фантастический триллер об ужасах буржуйского мира («Серебристая пыль»).



И вот, наконец, в 1955, на заре «Оттепели» Роом взялся за врачебную драму по совершенно новенькой, только что опубликованной повести начинающего литератора.

Если кто-нибудь из вас догадался, что сценарий, написанный, на минуточку, бардом и будущим диссидентом Александром Галичем, очень отдаленно походил на оригинал, то я это с удовольствием подтверждаю.

У Галича это был первый самостоятельный сценарий (до этого, включая знаменитый «Верные друзья» он писал в соавторстве). И скажу честно, если бы не титры, я ни за что не поверила бы, что Галич мог писать такой сухой и схематичный, перенасыщенный медицинскими терминами текст. Скорее я поверю, что ему помогал сам Роом, который тоже неплохие вещи писал самостоятельно.

Но слишком уж все это было роомовское. Куда ни глянь - торчит обиженный критиками строгий юноша. И, главное, конечно, он вернулся в типаже главактера, что совершенно невозможно не заметить. 



Не знаю, видел ли Тихонов «Строгого юношу» (режиссер вполне мог устроить актерам просмотр) или просто по своему обыкновению максимально точно выполнял все то, что от него требовали, но выглядел он гораздо более усовершенствованной копией Дмитрия Дорлиака. Точнее уж Дорлиак выглядел неудачной копией Тихонова, первым блином, так сказать.



Конечно, Тихонов был гораздо красивее, и нежнее, и играл гораздо выразительнее, эмоциональнее и тоньше. И думаю, Роом действительно в нем души не чаял. Потому что такая возвышенная гармония внешней захватывающей дух красоты и внутренней утонченности, искренности и человечности не поддалась бы ни одному из тогдашних актеров. Это факт.

Как ни трудно догадаться, на литературного доктора Голубева он был похож только отдаленно.

Впрочем, типаж Владимира Дягилева, автора повести, который сам был военным врачом, фронтовиком, лет десять после войны проработавшим в медицине, прежде чем уйти в литературу, был подходящ. Если, конечно, предположить, что «Доктор Голубев» имел элементы автобиографии.



Но книжный Голубев был старше киношного. Потому, очевидно, персонаж Тихонова был понижен в звании. По книге Голубев – гвардии майор медицинской службы, в кино он только капитан. (Все равно, конечно, повышение, если плясать от предыдущего лейтенанта Лавринца).

К тому же Голубев в книге описывается как приземистый, коренастый человек с крепкими мускулами и загорелый.

В фильме же Тихонов не просто худощав, бледен, высок и строен, но и очень молод, у меня ощущение сложилось, что Роом его еще больше омолодил, такой местами получился нежный птенчик, покрытый золотистым пушком.



И когда возлюбленная Голубева (которого, кстати, зовут Леонид, почти как Леня Голубков) называет его «Голубком», как-то сразу и не вникаешь, что она просто играет с фамилией. Он на самом деле голубок – очень нежный, юный, трепетный.

Это делалось, чтобы подчеркнуть «неоперенность» юного врача, его свежесть и контраст с главным антагонистом - убеленным сединами маститым профессором
В предыдущей своей картине, Тихонов выглядел взрослее. А уж в следующей из него вообще вышел крепенький мужичок.

Параллели образов не ограничиваются сходством типажа. Возможно, Роом и жалел, что фильм не предусматривал никаких вольностей. Нельзя было, как в «Звездах на крыльях», заставить Тихонова бодро выпрыгивать из воды в одних плавках или метать диск в спортивных трусах. Но все компенсировал безупречно белый халат, строгая военная форма, идеальная прическа, греческий профиль и бесконечный акцент на глаза. Даже в домашней обстановке Леня Голубев остается безупречно аккуратным, подтянутым и собранным.

Даже в момент гнева он не позволит резких слов и истерик – разве что сожмет кулаки. Очень строгий юноша во всех переносных смыслах этого слова.




Третий комплекс ГТО освоен до последнего пункта.

Из сюжета книги оставили только завязку, зачем-то изменив фамилию солдатика, который, совершив героический подвиг, вытащив из ледяной воды товарища, заработал воспаление легких и страшное осложнение на сердце. В книге его зовут Павел Сухачев, в кино – Павел Балашов.

Вот вокруг этого солдатика, точнее его больного, вот-вот готового остановиться сердца, и пляшет и книга, и фильм, и все персонажи и герои.



Стержень сюжета – противостояние молодого военврача Голубева, для которого это вообще первый случай тяжелой болезни и знаменитого профессора Пескова, его начальника и ученика Павлова по вопросу о лечении. Профессор с пренебрежением отнесся к мнению молодого специалиста о необходимости срочного хирургического вмешательства, и дело дошло до крайности. Больной парень оказался на грани смерти.

Полковник Песков готов принять это. Формально - утверждая бесполезность операции и не желая лишний раз мучить страдальца. По факту - просто не желая признавать свою ошибку. Но доктор Голубев не может равнодушно смотреть на погибающего и вступает в борьбу, доходит до высшего начальства, заручается поддержкой гениального хирурга и его настойчивость спасает солдату жизнь.

Прикрепления: 7946810.jpg (118.1 Kb) · 9492601.jpg (132.9 Kb) · 2065926.jpg (69.5 Kb) · 4140834.jpg (53.3 Kb) · 6324698.jpg (138.0 Kb) · 4172560.jpg (32.6 Kb) · 8810227.jpg (133.0 Kb) · 6332428.jpg (157.1 Kb) · 2843457.jpg (161.2 Kb) · 0286948.jpg (139.7 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 6
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Все остальное содержимое книги перевернуто с ног на уши. Углы максимально сглажены, драматичность заретуширована, в картинку добавлено множество красивостей и романтики. Например, вместо старенькой мамы больного солдатика у его постели оказывается юная симпатичная сестра.



Исчезает всякая бытовуха – доктор Голубев, который по книге глубоко женат и имеет двух маленьких дочерей, оказывается холостым и имеет обворожительный любовный интерес на работе.



В книге противостояние не заканчивается даже после выздоровления больного и сам процесс лечения не останавливается на успешной операции, которая вовсе не является центральным событием повествования.

Так разозлившие одного из комментаторов медицинские нюансы – киношный домысел создателей фильма. Никакого тромба в книге нет, клиническая смерть во время операции длиться несколько секунд, хирург Кленов просто удаляет гной.

В повести кульминация драмы переносится на послеоперационную терапию. У пациента начинается заражение, он снова оказывается при смерти.

Песков продолжает колоть ему пенициллин, который явно не дает результатов. Голубев догадывается, что лекарство бесполезно, потому что оно не действует на бациллы, которым поражен больной. Нужен другой препарат – стрептомицин, только что разработанный. Но, чтобы его достать молодому врачу приходится столкнуться еще и с бездушной машиной бюрократии, которой, конечно, нет никакого дела до умирающего парня.

Все, впрочем, заканчивается хорошо. Вышестоящее начальство приструнивает бюрократов, солдат получает новое лекарство и выздоравливает. На общем собрании военных медиков профессор Песков получает порицание за консерватизм и диктат. Отношения между мэтром и молодым доктором так и остаются враждебными.
В конце Голубев прощается с Пашей и уезжает в командировку, спасать очередного подобного больного.

Но если в книге доктор Голубев – абсолютно центральный персонаж, то в фильме Роом поделил центр тяжести снова на две чаши весов и подобно истории «Строгого юноши» молодость и опыт к концу совершенно уравновешивают друг друга.



Профессор Песков проходит путь глубокого осознания своей неправоты, педантично анализирует «историю своей болезни», драматично признается в ней своему настойчивому сопернику и между ними наступает полный мир.



Роом остаётся до мозга костей идеалистом и верит в то, что самосовершенствование человека процесс бесконечный.
Самые главные претензии, которые предъявляют фильму – его фантастичность. Причем это касается абсолютно всего: и невиданной в начале 50ых аппаратуры, которой переполнен военный госпиталь и системы отношений между людьми.

Лично я этот фильм смотрела просто открыв рот. Так получилось, что перед этим мне пришлось столкнуться с прелестями нашего современного медицинского обслуживания вплотную. Сказать, что то, что я видела на экране, не имеет ничего общего с жизнью, значит, ничего не сказать.

Впрочем, нет, бывают такие врачи, даже в наши дни. Стоит этому самому врачу перейти на работу в платную клинику, как он тут же становится до крайности обходителен, ласков и внимателен к пациенту.

Что происходит в обычных больницах, я даже не могу точно определить. И мне не очень хочется вешать всех собак на медиков. Все-таки мы с ними одной крови и проблемы у нас общие. Но я не об этом.

Я с самого начала приняла правила игры режиссера. Поскольку мысль о «реванше строгого юноши» почти с первых кадров укрепилась в моем сознании. Конечно, «Сердце бьется вновь» это тоже своего рода фантастика. Сон об идеале, рассказанный языком все той же античной эстетики.



Доминирование белого цвета и чистоты, белоснежные фигуры медиков, строгие линии, широкие коридоры и высокие окна госпиталя, ниспадающие пелены полиэтиленовых занавесей, статичные, откровенно театральные мизансцены, идеальные греко-римские типажи персонажей – все это очень напоминает картины академистов, только вместо тог и хитонов – белые халаты.



Все это в равной степени относится и к взаимодействию актеров на экране – подчеркнутое внимание, эмоциональность, утонченность, картинность. Все, абсолютно все вертится вокруг одного больного паренька. Ни на одну минуту он не остается один, ежесекундно одна-три, а то и больше пары глаз следят за его неподвижным атлетически сложенным, но бессильным телом, стараясь предугадать малейшее его желание или изменение самочувствия. Никто не остается равнодушным к его судьбе – ни дежурные медсестры на вахте, ни соседи по палате, ни генерал-начальник госпиталя.

Первый шок у меня случился, когда поступившему ночью больному сразу же стали делать анализ крови и рентгеновский снимок. Прямо ночью! Не теряя ни минуты!
Но почему-то у меня этот пассаж, как и все остальное, не вызвал никакого возмущения. Я просто любовалась этой картинкой и думала, что вот оно, настоящее. Вот как все должно было бы быть на самом деле. Нет ничего важнее и ценнее, чем жизнь любого человека. И нет более благородного дела, чем спасение этой жизни. И его невозможно откладывать на завтра, на час. И это должно быть чем-то само собой разумеющимся, первостепенным, не зависящим от квот и эсэмэсок добрых людей, скидывающихся по сотенке на операцию хорошему мальчику.

Состояние медицины, как впрочем, и образования, это показатель здоровья общества. Я не думаю, что в 50ые годы все было так идеально, как показал Роом. Но он показал идеал, к которому мы могли и должны были стремиться. Далековато же мы ушли в сторону…



Особенно, конечно, меня тронул сам доктор Голубев. Тихонову удалось прекрасно передать первоначальную растерянность молодого специалиста, который впервые столкнулся со сложным случаем в своей практике. Робость перед довлеющим авторитетом начальника. Разочарование в этом авторитете. Упорство, но не заносчивость. Сентиментальность и твердость. И постепенно растущий профессионализм.



Он так нежно и осторожно, с таким сочувствием прикасался к больному, что невольно думалось – ну как же у такого доктора и не выздороветь? Позже в книге я прочитала о мягких руках Голубева, которых больной солдатик все время ждал, которые приносили ему облегчение, и с удовольствием поняла, что это актером делалось намеренно.



Почти такая же трепетность была и в сценах, которые можно было бы с некоторой натяжкой назвать романтическими. Они меня, конечно, особенно порадовали. Отношения прекрасной парочки развиваются в лучших традициях дореволюционного этикета. Оба обращаются друг к другу на «вы» вплоть до финальной сцены и их взаимные прикосновения похожи на прикосновения к фарфоровой статуэтке.



Никаких поцелуев, никаких фривольностей. Она его даже на чай не приглашает вечером после прогулки. Можно вообще подумать, что у них только-только начался конфетно-букетный период. А, между тем, они уже о любви говорят. Но в этой любви очень мало плотского. Скорее это взаимная окрыленность.
Прикрепления: 2318184.jpg (158.0 Kb) · 7002655.jpg (167.3 Kb) · 7326849.jpg (146.9 Kb) · 7402344.jpg (152.6 Kb) · 4242086.jpg (146.0 Kb) · 3441185.jpg (167.2 Kb) · 6777296.jpg (160.1 Kb) · 1109665.jpg (157.5 Kb) · 5042145.jpg (158.0 Kb) · 5024206.jpg (166.8 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 7
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
В фильме есть немало действительно трогательных моментов, которые сыграны даже без лишней гиперболы. Они все связаны с простыми, понятными человеческими чувствами.



Горе сестры больного, действительно, очень цепляет. Милый, волнующийся спасенный из воды солдатик, пришедший предложить свою кровь. Практически безмолвная, но очень живая и трепетная жена профессора Пескова, которая тихо переживает разворачивающуюся драму.




И вообще меня просто заворожила общая этика и эстетика общения людей на экране – предельная вежливость, внимательность и аккуратность друг другу в каждой мелочи. Все между собой на вы, даже больного юного солдатика называют по имени-отчеству. Это какой-то гимн интеллигентности и чувству собственного достоинства. Пусть кому-то это показалось фальшивым, а я как-то неожиданно отдохнула душой, знаете ли.




Но, как и в «Строгом юноше», центральной сценой фильма является операция – гимн науке, побеждающей смерть. И вот где «Строгий юноша» встает во всей своей первозданной красе.

Сцена снята практически в той же последовательности и с той же торжественностью жреческого ритуала.




Помыв рук хирургами, блестящие, ниспадающие пелены, раскрывающиеся подобно театральному занавесу, укладывание пациента на стол, надевание маски, даже загорающаяся табличка с требованием молчания, фигура доктора похожая на могучее божество, дрожащая от страха девушка в комнате ожидания – все представляет собой повтор такого же эпизода из запрещенного фильма. Только сонм ангелов в белых шапочках наблюдает за действом не на фоне, а сверху, через большой круглый фонарь, аппаратура немного сложнее и над головой хирурга явственно виден нимб.






Поистине для Роома этот эпизод значил очень много, если спустя 20 лет он захотел его повторить, практически в микроскопической точности и сделал из него едва ли не главный момент фильма. В какую-то минуту невольно начинаешь задаваться вопросом, а не этот ли харизматичный великан, хирург Кленов, является главным героем фильма.

Во всяком случае, на этом этапе тема противостояния старого и нового выходит далеко за рамки конфликта доктора Голубева и профессора Пескова, о которых зритель просто забывает. Это противостояние жизни и смерти.

Есть еще один неожиданный прием, который меня очень впечатлил. Я сама, занимаясь режиссурой, представить себе не могу постановку без музыкального оформления. К музыке я отношусь очень серьезно и трачу много времени на её поиски. Мне все время кажется, что без музыкального акцента мысль не будет точно передана. Впрочем, я осознаю, что это тоже своего рода подпорка и иногда раздраженно ловлю себя на мысли, что злоупотребляю этим делом.

Но вот в этом фильме музыка практически сведена к нулю! Она звучит в самом начале, когда доктор Голубев слушает концерт по радио. А затем он выключает приемник и наступает тотальная музыкальная пауза на весь фильм.

Но если до поры до времени, этого просто не замечаешь, то в сцене операции, которая идет почти десять минут, эта тишина доведена до предела драматизма. Мы слышим только позвякивание инструментов, тиканье часов, короткие фразы вполголоса, тяжелые вздохи аппарата искусственного дыхания и взволнованный шепот Тани, отгоняющей от себя страх счетом секунд.

Тишина становится осязаемой, вязкой, она давит и обостряет все чувства. И вдруг посреди этой звуковой пустоты, наполненной ожиданием, раздается первая робкая музыкальная фраза. Мелодия идет на усиление, больной открывает глаза, и мы понимаем, что вместе с музыкой к нему возвращается жизнь. Это потрясающе эффектно!



В финальных сценах все внимание уже окончательно сосредотачивается на юном пациенте. И, кажется, весь мир затаил дыхание, ожидая, когда он проснется. Смерть отступает и нам понятно, что никто из участников этой драмы уже не будет прежним.

«Сердце бьется вновь» - аллегоричное название, которое нельзя соотносить исключительно с медицинской ситуацией. Речь идет и о сердцах людей, которые окружают больного юношу. К концу фильма вновь бьется сердце старого профессора, который, кажется, совсем очерствел в своем самомнении и перестал чувствовать искренне чужую боль.




Забилось сердце очаровательной Нины, возлюбленной Голубева. Вначале фильма она выглядит слишком легкомысленной, занятой только собой и своей диссертацией. В больном солдатике она видит только материал для своей научной работы и не находит повода переживать о его смерти: это не профессионально, врачи часто видят смерть и не должны принимать её близко. В конце девушка, заражается эмоциями своего возлюбленного и остро переживает судьбу больного парня.

И, понятно, изменился сам главный герой. Он возмужал и извлек все возможные уроки из пережитого. И главный из них- авторитеты не всегда правы и каждая жизнь уникальна настолько, что бороться за нее нужно до последней минуты.



Не знаю, насколько самому Тихонову нравилось то, что от него требовали. Судя по его рассказам, именно в это время он серьезно задумался о том, чтобы окончательно уйти из кино. Но, конкретно эту работу он ценил и помнил. Ведь он наконец-то снимался на «Мосфильме» и в первой своей самой главной роли, да еще и с очередной командой абсолютных титанов советского экрана!
Прикрепления: 4961327.jpg (144.4 Kb) · 1214404.jpg (133.2 Kb) · 8258888.jpg (162.7 Kb) · 8508700.jpg (159.9 Kb) · 3409758.jpg (162.0 Kb) · 3001283.jpg (181.0 Kb) · 4335968.jpg (152.0 Kb) · 8713488.jpg (135.0 Kb) · 7865712.jpg (137.7 Kb) · 8320218.jpg (151.2 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 8
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Я сознательно не упоминала об актерах, чтобы не отвлекаться от сюжета и формы. Но обойти стороной эту тему нет никакой возможности.

В роли антагониста, профессора Пескова снимался Николай Симонов, Петр Великий на все времена. Актер мощнейшей харизмы и опыта.



Временами я не могла сдержать улыбку, настолько сцены Тихонова и Симонова напоминали семейную драму царя Петра и его сына царевича Алексея.





Не менее колоритной и мощной личностью на экране был Андрей Абрикосов, сыгравший роль хирурга Кленова.
Этот маститый человечище, обладатель могучего таланта, настоящая глыба и легенда начинал свой путь беспризорником, чернорабочим и статистом в театре, где ему не дали ни одной роли. И выстрелил дебютом без предупреждения, сыграв Григория Мелехова в первой экранизации «Тихого Дона».



С тех порего фильмография пополнялась такими внушительными личностями, как Степан Разин, Гаврила Алексич из «Александра Невского», митрополит Филипп из «Ивана Грозного» и прочими великими героями и не менее великими негодяями.





В «Сердце бьется вновь» Андрей Абрикосов пришел не один, а с двадцатитрехлетним сыном Григорием, который дебютировал на экране в роли молодого врача Дин-Мамедова, приятеля Голубева, который восхищается искусством хирурга Кленова и комментирует его операцию.



Знакомьтесь, вот таким вполне благопристойным образом начинался творческий путь пана атамана Грициана Таврического.

Спустя 11 лет отец и сын Абрикосовырука об руку войдут в сокровищницу отечественной классики, сыграв злодейскую семейку в легендарной «Свадьбе в Малиновке».



Григорий Абрикосов был не единственным «яблочным» дебютантом фильма.

Меня очень заинтересовал парнишка, который сыграл больного Пашу Балашова. Вот ведь, подумала я, какая трудная роль человеку досталась. Абсолютно весь фильм в горизонтальном состоянии, вечно задыхаться, закатывать глаза и умирать. Но парень как-то умудрился запомниться не столько своей беспомощностью, сколько солнечностью и стойкостью, с которой он боролся за собственную жизнь.



Выяснилось, что роль эту сыграл восемнадцатилетний вгиковец Кирилл Столяров, сын легендарного Садко, Алеши Поповича, Руслана и прочих там выручателей Василис Прекрасных и Любовей Орловых, Сергея Столярова.

В дальнейшем карьера талантливого сына талантливого отца сложится очень успешно, он будет много сниматься, станет телеведущим и возглавит Фонд имени своего отца, который будет помогать актерам на пенсии.

Прикрепления: 0510111.jpg (30.4 Kb) · 0373980.jpg (147.5 Kb) · 0704335.jpg (9.7 Kb) · 9633920.jpg (63.7 Kb) · 3169372.jpg (122.8 Kb) · 1453462.jpg (50.8 Kb) · 5571196.jpg (151.3 Kb) · 3655925.jpg (34.5 Kb) · 6359365.jpg (137.7 Kb) · 6643149.jpg (84.2 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:00 | Сообщение # 9
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline

Эпическая Нинель Мышкова, экранная возлюбленная Вячеслава Тихонова, оказалась в его объятьях как раз в перерыве между страданиями по Садко, в образе Ильмень-царевны, и замужеством за Ильей Муромцем.



Но больше всего сказочная красавица, конечно, запомнилась по роли Марьи-искусницы.



Не знаю, узнали ли вы на фотографиях, пожалуй, самую яркую восходящую звезду тех лет. Многие пишут, что это трудновато.



И все же роль Тани Балашовой, сестры больного, сыграла юная Люда Гурченко.

1956 год станет для этой хрупкой девочки с осиной талией настоящим прорывом. На экраны один за другим выйдут сразу три её дебютных фильма.
«Карнавальную ночь» зритель увидит всего спустя месяц после выхода «Сердце бьется вновь».



Пишут, что Гурченко не нравился этот фильм. Это не помешало ей создать образ эмоциональный, по-настоящему трогательный и человечный, и очень непохожий на все то, что она делала на экране потом.



Это была единственная совместная работа Гурченко и Тихонова, но время как-то причудливо иногда скрещивает судьбы людей. Лет через восемь его жена уйдет к её мужу.



Но это, понятно, никакого отношения к фильму не имеет. Просто лирическое отступление.

После операции хирург Кленов обнимает плачущую Таню и рассказывает ей странную сказку. Кратко она звучит так: когда-то жил доктор, великий мудрец, который говорил, что сердце трогать нельзя. И тот, кто тронет его – потеряет уважение своих коллег. И люди верили ему полвека. Но вот мы взяли и нарушили запрет и дотронулись до сердца.



«Сердце – это великий труженик. Вот поможешь ему немного, облегчишь страдания, и оно снова набирает силы».

Кто как, конечно, а я услышала тут откровенное прощанье с уходящей эпохой сталинского кино, которое развивалось в условиях строжайшего табу на эксперименты, психологизм и глубокий анализ внутреннего мира человека, его переживаний.



Великий мудрец умер, вместе с ним умерло табу. Наступала эпоха чувственного лиризма и душевных исканий. Время, когда неподходящий для плакатного кинематографа Тихонов, наконец-то, мог в полной мере проявить удивительный талант, который он сам в себе пока еще не знал.

Всем желающим посмотреть, какой должна бы быть наша медицина в идеале и полюбоваться очаровательным строгим юношей-Тихоновым – смотреть обязательно.

Фильм на Яндекс-видео

Ну, а нет, так читайте описание.

Прикрепления: 2260440.jpg (154.0 Kb) · 2243354.jpg (81.4 Kb) · 9183241.jpg (68.7 Kb) · 5383395.jpg (138.3 Kb) · 9047826.jpg (180.3 Kb) · 7778925.jpg (143.9 Kb) · 9881769.jpg (167.1 Kb) · 3992256.jpg (154.7 Kb) · 1276106.jpg (159.6 Kb) · 6543793.jpg (30.7 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:01 | Сообщение # 10
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Поздно вечером в окружном госпитале начинается первое дежурство молодого терапевта Леонида Васильевича Голубева. Оно протекает мирно, без происшествий, так что интеллигентный капитан находит время послушать концерт по радио и помечтать, перечитывая телеграмму от любимой, которая должна приехать утренним поездом из Сухуми.



Молодая медсестра Аллочка, прежде чем зайти на доклад к красавцу и холостяку доктору, украдкой вытаскивает кудрявую прядку из-под косынки. В госпитале все спокойно.

И вот раздается звонок, подъезжает машина, по белой стене наползают тени и санитары вносят носилки с больным солдатом, которого сопровождает сержант.



У рядового Балашова высокая температура и полуобморочное состояние. Он заболел, вытащив из ледяной воды товарища.




Голубев подозревает неладное, но подтверждает предварительный диагноз полкового врача - пневмония.



Осознавая сложность ситуации, Аллочка предлагает доктору позвонить начальнику терапевтического отделения, профессору Пескову. Тот всегда требует, чтобы о сложных случаях ему сообщали в любое время дня и ночи.



В своей уютной, увешенной шторами и картинами квартире Песков занят статьей, которую должен сдать утром. На улице дождливая ночь, но он срывается по звонку и приезжает в госпиталь.



Осмотрев больного и осудив строгим взглядом кудрявую прядку Аллочки, профессор удаляется вместе с Голубевым в свой кабинет.
С первых мгновений понятно, что профессор относится к новичку с предубеждением. Может быть, именно поэтому он и прилетел в ночь, узнав, что на дежурстве молодой врач. Сначала он цепляется к почерку Голубева, а потом дает разгон за то, что тот пожелал ему угодить.



Дело в том, что профессор сразу понял, что речь идет не о простой пневмонии. У больного еще и перикардит – воспаление сердечной оболочки.
Голубев признается, что подозревал об этом, но побоялся поставить диагноз под вопросом, потому что профессор на днях резко говорил о таких диагнозах.
Кривя губы, профессор делает назначения и уезжает домой.




Ранним утром пациенты палаты №107 знакомятся с новеньким. Видя тяжелое состояние юноши, все сразу проникаются к нему сочувствием.
Паша просит поставить на свою тумбочку фотографию милой девушки.

Доктор Голубев снова осматривает больного и дает распоряжение о новых анализах – нужно выяснить, что за жидкость у пациента в перикарде.



Сам же молодой человек отлучается с работы, чтобы встретить возвращающуюся с отдыха возлюбленную.
Это врач-кардиолог Нина Алексеевна.



Подвозя девушку на такси до дома, Голубев рассказывает ей о делах в госпитале. Нина очень оживлена историей с перикардитом, ведь она пишет диссертацию по этой теме и ей нужен еще один случай заболевания.

Но влюбленный по самые уши капитан, который, кажется, может думать только о том, как красива его возлюбленная, внезапно проявляет суровость и строгость: он не отдаст никому своего пациента, пусть возлюбленная наблюдает за ним у него.
Прикрепления: 6256900.jpg (45.3 Kb) · 6392361.jpg (51.9 Kb) · 4579313.jpg (122.7 Kb) · 7849365.jpg (53.3 Kb) · 1700184.jpg (130.2 Kb) · 7728288.jpg (158.5 Kb) · 9350060.jpg (137.7 Kb) · 5873267.jpg (140.1 Kb) · 3019676.jpg (149.0 Kb) · 5224111.jpg (152.3 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:01 | Сообщение # 11
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
В госпитале его ждут неприятные новости: анализы Балашова показывают гной в сердечной оболочке. Голубев сразу же думает об операции, но профессор категорически возражает.




Операция – это вмешательство в природу и нет никакой необходимости прибегать к ней там, где есть возможность терапевтического лечения.

Во время утреннего обхода уже весь госпиталь знает о крайне сложном больном в палате 107. Молодой врач Дин-Мамедов так же склонен думать об операции, он советует другу в обход начальства поговорить с хирургом Кленовым, который известен своими золотыми руками.



Голубев колеблется. Нарушать субординацию он не привык.

Вечером очаровательная Нина приносит профессору Пескову корзинку фруктов и первые страницы своей диссертации. Она просит мэтра просмотреть её труд.



Балашову становится легче, и молодой доктор радуется тому, что без операции можно все же обойтись.

Но к вечеру внезапно юноша теряет сознание.



Голубев приводит его в чувство, но ситуация явно ухудшается.

Паше делают новую кардиограмму и профессор приходит в ужас, осознав, что у больного еще и тромб в левом предсердии.

Капитан уже уверенно настаивает на операции, но профессор резко осаждает его. Такие операции очень редки и состояние больного не позволит её провести.
Стало быть, это смерть.

Голубев потрясен приговором и категоричностью, с которой он сделан. Он не может смириться.



Между тем, Паша снова и снова зовет к себе «своего доктора». Спокойно заснуть он может только чувствуя его руки.



Голубев не находит себе места. Вечером во время прогулки он может говорить только о Балашове.

Ниночка успокаивает его, уверяя, что это не первая смерть, которую он увидит. Но Леонид потрясен её холодностью, чем приводит девушку в смущение.




Она обещает возлюбленному, что обязательно поможет спасти больного.

Голубев окончательно решается на разговор с хирургом Кленовым.




Опытный хирург с первого взгляда оценивает ситуацию и досадует, что к нему обратились слишком поздно.

Главная угроза подобных операций – обязательное заражение, которое возникнет в момент извлечения тромба. Но у Кленова есть идея.
Вместе с Голубевым они едут в НИИ фармакологии, к профессору Соколову. По дороге Кленов расспрашивает капитана, почему тот слишком поздно обратился к нему. И уверяет его, что за убеждения нужно бороться. Короче, парень и с этой стороны получил.



Профессор Соколов дает Кленову совершенно новый антибиотик с широким спектром действия. Если его ввести сразу, то заражение можно предотвратить.

Прикрепления: 4893188.jpg (157.0 Kb) · 7445252.jpg (152.4 Kb) · 7467988.jpg (150.2 Kb) · 9701674.jpg (167.0 Kb) · 5878119.jpg (142.7 Kb) · 1634751.jpg (158.0 Kb) · 1122338.jpg (163.1 Kb) · 2729921.jpg (147.5 Kb) · 8647616.jpg (175.6 Kb) · 1427647.jpg (166.2 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:01 | Сообщение # 12
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Тем временем профессор Песков в присущей ему манере категорично громит наброски диссертации Ниночки. Приземлившаяся девушка уходит от него в слезах.




Голубев так торопится, что прибегает к Пескову домой, чтобы рассказать ему о договоренности с Кленовым, но профессор еще более распаляется. Он неумолим. В Голубеве он видит молодого выскочку, который желает только одного – заявить о себе. Операция не нужна и точка!



Капитан все больше теряет веру в авторитеты. И он не собирается сдаваться.

Леонид звонит Ниночке, желая поддержать её, но рыдающая девушка проявляет характер.




Ей не нужна ничья жалость и диссертацию она все равно напишет. Сама!

Голубев крайне доволен стойкостью своей возлюбленной.




Тем временем в больнице появляется девушка с фотографии. Это Таня Балашова, агроном из далекого сибирского села, сестра Паши.
Она прилетела, когда соседи по палате брата прислали ей телеграмму.



Девушка крайне напугана. Брат – единственный родной человек у нее на всем белом свете. Она ничего не понимает в медицинских терминах. Но врачи пытаются её успокоить и не говорят всей правды.

Но для пациента присутствие близкого очень полезно.

Профессор Песков узнает, что Паша переволновался из-за сообщения об операции. Властный начальник собирает всех сотрудников, чтобы устроить показательную порку зарвавшемуся капитану.




Но внезапно выясняется, что капитан тут не причем.

Об операции с Пашей говорила Нина.



Порка отменяется, но, даже сдаваясь, профессор не применил укусить сопляка, обвинив его в том, что тот прячется за женскую юбку.
Неприятный разговор становится для Пескова еще более неприятным, когда в него вклинивается генерал-начальник госпиталя.




Оказывается, досужий Голубев уже и до него добрался. Генерал настаивает на консилиуме по поводу Балашова.

В вестибюле госпиталя Песков видит Таню и понимает, что девушке негде остановиться. Он великодушно приглашает её к себе.



Вечером Таня остаётся одна в квартире профессора.
Она наконец-то добирается до медицинской энциклопедии и с ужасом понимает всю опасность ситуации.



Написав короткую записку, она убегает в госпиталь к брату.
Прикрепления: 3653838.jpg (163.2 Kb) · 7904456.jpg (150.3 Kb) · 9056550.jpg (149.5 Kb) · 7612920.jpg (162.5 Kb) · 3513092.jpg (147.1 Kb) · 1194994.jpg (149.1 Kb) · 9356218.jpg (132.9 Kb) · 8489100.jpg (160.1 Kb) · 8041715.jpg (167.4 Kb) · 2905669.jpg (150.6 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:01 | Сообщение # 13
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Но пустить в палату её не могут без разрешения лечащего врача. Таня просит адрес Голубева.


Здесь же она сталкивается с молоденьким салдатиком Нещипленко, спасенным её братом. Мальчик не находит себе места, а Таня в сердцах срывается на нем.

Впрочем, мир наступает быстро, и оба идут к капитану домой.



Воодушевленный Голубев, обложенный книгами, читает им лекцию об успехах современной медицины и убеждает, что операция спасет жизнь Паше.
Но Таня должна убедить брата дать согласие на хирургическое вмешательство.
Бедняга Нещипленко предлагает свою кровь, чтобы спасти товарища.



Голубев награждает парнишку одобряющим взглядом, но кровь Паше не нужна.



Таня остается у постели брата и поет ему колыбельную.



Тем временем Песков с супругой вернулись с приема, но вместо Тани они обнаружили короткую записку: «Зачем Вы обманывали меня?»



Это становится последней каплей для профессора. Он принимает окончательное решение, садиться за стол и пишет исповедь.

Посреди ночи он вызывает к себе молодого доктора и долго и эмоционально раскаивается перед ним во всех своих грехах, зачитывая «свою историю болезни».



Он признает, что им завладела инерция отрицания юного новичка. И эта инерция заставила его совершить ошибку. А, между тем, этот самый новичок раньше мэтра догадался о главном. Это дух времени и его нельзя игнорировать. Песков благодарит юношу за урок.
Голубев растроган. Авторитеты снова засияли красками.

На утро консилиум подтверждает необходимость операции. Она назначена на три часа.



Таню отводят в комнату ожидания. Медсестра рассказывает девушке о последовательности процедур. Ровно в три Паше дадут наркоз, а когда Таня досчитает до 30, он уже будет спать.



Таинство операции начинается. Все врачи госпиталя наблюдают за действом. Дин-Мамедов фиксирует все, что происходит на магнитофонную ленту.
Доктор Голубев находится в операционной.

Прикрепления: 1007901.jpg (159.4 Kb) · 3376484.jpg (161.6 Kb) · 3111126.jpg (138.4 Kb) · 9830109.jpg (170.3 Kb) · 3505711.jpg (151.8 Kb) · 1774831.jpg (161.4 Kb) · 0748928.jpg (159.9 Kb) · 3022961.jpg (169.7 Kb) · 0802288.jpg (163.6 Kb) · 2883324.jpg (178.3 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Neil-СказочницаДата: Вторник, 28.08.2018, 03:01 | Сообщение # 14
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 10986
Репутация: 48
Статус: Offline
Кленов вскрывает перикард, выпускает гной, а затем приступает к удалению тромба.




В этот момент сердце больного останавливается. Наступает клиническая смерть.



В комнате ожидания бедная Таня отсчитывает уже тысячи прошедших секунд.



В коридоре не находит себе места профессор Песков. Сестрички мечутся за ампулами с кровью. Другие пациенты госпиталя обрывают телефоны, чтобы узнать, как дела.

Узнав, что сердце Паши не бьется уже две минуты, Песков не выдерживает и бежит из госпиталя прямо в халате.

Но Кленов приступает к самому эффектному моменту операции – дефибрилляции. Мощный разряд тока заставляет сердце Паши снова работать.



Операция заканчивается.

Кленов сообщает Тане, что её брат жив. Девушка плачет от счастья и усталости.

Хирург рассказывает ей сказку о том, что авторитеты тоже уходят в прошлое, а жизнь не стоит на месте.

Крайне взволнованный увиденным Леня Голубев докуривает свою последнюю сигарету. Он пообещал бросить курить, если все закончится хорошо. Вот молодец!



Нина тоже переполнена эмоциями. Она поражена искусством Кленова и в сердцах впервые обращается к возлюбленному на «ты». Она обещает провести с ним всю ночь… у постели Паши)))

Кленов удивлен отсутствием в госпитале Пескова.
Узнав о его бегстве, хирург едет домой к профессору.



Между ними давняя история дружбы и Кленов лучше всех знает, как привести полковника в чувства. Он просит у него квасу. А потом демонстративно звонит в отделение, чтобы узнать, как дела у Балашова.

Поняв, что все обошлось, Песков окрыляется. Вместе они едут в госпиталь, чтобы убедиться, что все идет хорошо.



Хирург, добрая Аллочка и парочка влюбленных проводят ночь у постели Паши.

Через семь часов юноша приходит в себя.
И вскоре он уже просит молочка.



Наступает всеобщее облегчение. Леонид докладывает Пескову о хорошем самочувствие больного.



Таня наблюдает сквозь стеклянную дверь, как Аллочка кормит бульоном с ложечки повеселевшего брата.



История болезни Павла Балашова заканчивается. А доктор Голубев в приемном покое ждет новых пациентов.

Продолжение следует.
Прикрепления: 2934230.jpg (181.8 Kb) · 9430648.jpg (154.9 Kb) · 2882262.jpg (141.3 Kb) · 4871453.jpg (178.4 Kb) · 1213987.jpg (155.8 Kb) · 7263606.jpg (162.4 Kb) · 3355115.jpg (147.4 Kb) · 3443664.jpg (134.6 Kb) · 5028124.jpg (141.7 Kb) · 3105802.jpg (145.4 Kb)


Хотя и до дороги млечной
Мне бесконечно далеко,
Я просто думаю о вечном,
Не о цене на молоко.
 
Wenhamania форум » Другое кино » Наше кино » Вячеслав Тихонов » Сердце бьется вновь (1956)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

 
Copyright MyCorp © 2006
Бесплатный конструктор сайтов - uCoz